Вчера хоронили убитых в Мясном бору. На кладбище живых было меньше, чем мертвых. 685 человек, 28 имен. Дочь солдата - ровесница начала войны - 79 лет. 79 лет ждали, дождались. Искренние слова и слезы, рядом поддерживает сын, внук солдата. Осеннее серое небо, морось дождя, мокрый кумач знамен и гробов. Каменная тяжесть на плече, как тяжелой ладонью придавило, гробы в яму носим.

Вспомнились первые захоронения здесь в Мясном бору: тысячи живых, гудящие поминально машины на шоссе. Медь оркестров. Слова ветеранов, твердые и жесткие как гранит.

Тридцати лет не прошло.

Кто нашел, поднял, те и провожают. Чиновники пятого уровня от верха опаздывают, дежурные слова, типа "никто не забыт, ничто не забыто", бла, бла и в машину, не дожидаясь даже, пока гробы в могилу лягут. Ясное дело че, мы ж каждый день по 700 человек хороним. 80 лет уже хороним, делов-то. Все ж занятые, некогда нам. Детишки, школьники, подпрыгивающие со смехом под стук метронома в минуту молчания. Их учительница, молодая девушка, ровесница мемориала, лет 30 от роду, со скучающе безразличным лицом. А с трибуны, бла, бла, год Памяти и Славы, не забудем, не простим. А народу мало, так вы что хотите, не 9 Мая поди. Че тут делать? В машинах, не глядя, летят люди. Че там, кто там? Какие гробы? Да плевать. Как и Всем Главным назначенным, выбранным. Год Памяти то кончается. Ну к концу года и память поди закончится. Стыдно перед теми, кто в гробах, мне. Вокруг все полыхает. Внуки Победителей режут друг друга с упоением от Карабаха до Донбаса. А где-то, кто-то ручонки потные от радости потирает. А доктор Геббельс в гробу от радости привстал. Вырастили и воспитали русских. От губернатора до школьника - всем некогда три часа на кладбище отстоять, павших проводить. Проще по телеку слезу пустить. Пандемия у нас, глисты нас одолели. Много народу собралось, поберечься бы. А в магазинах тысячами толкаться, за шмотками, то ж по делу, за то и помереть от вируса не страшно. Да и кабаки срочно открыть, отмечать пятницу с субботой.

С одной стороны, стыдно, а с другой? Помнить не хотите, поклониться некогда? Лицемерить хотите? Как там, в Святом Писании? "Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения ".

Не хотим помнить? Война далеко? Не наши близкие и не трогает? Старые ненужные кости? Как бы Он там на верху не решил о боли напомнить, или уже напоминает, чтоб безразличных, сытых, успешных встряхнуть. Как бы не пришлось кровушкой свежей умыться.

Простите, мужики! Будем хоронить, пока силы есть. А дальше? Может, простите, и вместе сверху посмотрим.