Сегодня: Четверг 28 Март 2024 г.

Гарнизон Брестской крепости

6 Ноябрь 2021 г.

Сегодня никаких сенсаций в отчете не будет, мы не проводили работ. Солдатики наши, да и мы осматривали город и достопримечательности. Сегодня немного порассуждаю и постараюсь передать эмоции от пребывания в Крепости. Да, это не опечатка. В Крепости – с большой буквы; не могу, не позволяет рука писать с маленькой буквы и ставить Брестскую крепость в один ряд с десятками или сотнями других, может, не менее заслуженными, но эта – особенная...

Когда я был здесь на реконструкции в 2012 году, кто-то из местных ребят за столом сказал: "Крепость – она живая. Чтобы ее почувствовать, надо прийти сюда на заре, когда нет никого, и пройти по самым тихим ее местам...". Я тогда этим словам значения не предал, но сегодня решил – попробую. Вы, наверное, уже поняли, что я – человек не совсем нормальный, как и все поисковики. Мы очень склонны ко всякого рода сентиментальностям. Вот встал я в ночь, и в пять был в Крепости, как раз на восходе...

Я думаю, у меня не хватит слов, чтобы описать всю ту гамму чувств, которые я испытал, пройдя по фортам, цитадели и берегу Муховца у пограничного острова. Побывал у казарм 125-го полка, в Восточном форте , где сражался майор Гаврилов…

Что вам рассказать? Я просто прошу: придите сюда, обязательно рано утром, возьмите своих детей, пройдите сколько сможете и расскажите, что знаете.

Крепость – она живая. Она жива, наверное, силой, духом и сердцами ее защитников, тут даже камни кажутся теплыми. Когда прикасаешься к выщербленным пулями и осколками стенам, кажется, чувствуешь, как бьется ее сердце. Когда стоишь у Холмских ворот и с Муховца надвигается туман, кажется, что сейчас с той стороны моста из тумана появятся немецкие цепи и раздадутся первые взрывы, а из окон казарм в свою бессмертную атаку, в нижнем белье, оглохшие и окровавленные, с примкнутыми штыками, пойдут защитники Крепости.

Когда заходишь в казематы Восточного форта, часть которых сметена взрывом почти двухтонной бомбы, кажется, что они бегут мимо тебя к своим амбразурам, отбивать очередную, не посчитать какую по счету немецкую атаку, как вползает во внутренний двор французский трофейный танк "Сомуа" с крестом на башне и начинает прямой наводкой крошить кирпичи казематов, в которых укрылись последние защитники. Как двое красноармейцев в углу каземата, споря и спеша, прячут знамя полка.


И тишина здесь – она какая-то живая, очень плотная тишина. Когда стоишь у рухнувшей крыши санчасти, кажется, что видишь, как оседает пыль после попадания снаряда, выпущенного в первые минуты войны, и ты знаешь, что под руинами осталось минимум четверо солдат... Видишь, как горят казармы автобата, как дымит подбитый немецкий штурмгещуц, как гонят оглохших, окровавленных, но не сломленных красноармейцев в плен, как выдергивают из строя командиров…


Обязательно побывайте здесь, посидите на берегу Муховца, где его черные медленные воды вливаются в светлые быстрые воды Буга, они черные, как от крови тех, кто менял капли своей крови на капли этой воды, для раненых и пулеметов. Посидите и попробуйте почувствовать Крепость – и, может быть, вам передастся часть ее силы. Я не писатель, вообще, первый раз пишу, просто то, что чувствую, потому, наверное, не могу передать все то, что я тут чувствую. Но оно того стоит – тут посидеть, просто побыть тут и подумать, а все ли я делаю правильно в этой жизни, а достоин ли я хоть часть того, что пожертвовали ради меня эти люди. Может, благодаря этим мыслям и станем мы жить лучше, честней, хотя бы к себе, к своим детям…


Итак, с сегодняшнего дня и до 7 июня мы – 24 военнослужащих армий России и Беларуси – "гарнизон" Брестской крепости. Я долго думал, что сказать нашим "поисковым" солдатам, чтобы они поняли всю меру ответственности, которая нам доверена. А потом так и сказал: " Мы с вами – "гарнизон" Брестской крепости, с сегодняшнего дня мы представляем здесь мертвых и живых, мы представляем здесь два наших великих государства, и от того, как мы будем к этому относиться, зависит, доверят ли павшие нам с вами свои судьбы". И, знаете, вроде как проняло, приосанились наши ребятки, в глазах что-то загорелось, поняли они, что за честь им оказана. А это в нашей работе – главное.

Сегодня мы встретились с руководством музея "Брестская крепость", обсудили и скорректировали наши планы и приступили к работе.

Вы знаете, жители Бреста очень трепетно относятся к своей легендарной Крепости. Почти нет равнодушных. Люди, которые давали информацию по возможным местам работ, все приехали сегодня к их началу, несколько часов ходили с нами по местам, спорили, делились информацией, давали дельные советы. Сколько всего нового мы узнали о защитниках Крепости, того, что не прочитаешь ни в одной книге! И о подробностях визита Гитлера и Муссолини в Крепость, и о неизвестном защитнике, который бросился с ворот Крепости с гранатой в колонну проходящих захватчиков, и о том солдате, который кинул камень в закусывающих прямо в арке Тересполских ворот немецких офицеров.

И о том, что немцы вплоть до 43-го года почти не ходили по развалинам Крепости, и о том, что последний бой в крепости происходил аж в сентябре месяце, и о том, что, по слухам, вели его пограничники, а потом уже совсем недавно, в том месте, где шел этот бой, были найдены останки наших солдат и на одном из них были остатки пограничной формы.

И о том, что немцы, оставшиеся в живых после нападений при патрулировании руин, аж в ноябре, с ужасом в глазах рассказывали об изможденной женщине с копной растрепанных волос на голове, в один голос твердя о "фрау мит автомат", и о том, кто из погибших защитников крепости где был найден. Много-много всего. Что-то может и легенды, но я верю, что они не без оснований, наши – стояли до последнего! И фактически, хваленая 45-ая пехотная дивизия вермахта потеряла в Крепости только убитыми в разы больше, чем за всю кампанию во Франции!

Работы начали одновременно в нескольких местах, разбившись на группы. Основная задача – найти воронки, в которые сваливали трупы защитников после зачисток цитадели. Воронки есть на аэрофотосъемке, местные ребята наложили их на современную карту, вроде как нашли места, начали бить шурфы. В Крепости настолько перемешены исторические слои, что на каждом разрезе попадается и древняя керамика, и сургучные печати девятнадцатого века, и осколки и пули Великой Отечественной. Объясняют это и тем, в том числе, что обстрелы Крепости оккупантами подняли и перемешали все, что можно.

Я сегодня видел несколько снимков аэрофотосьемки немцев разных участков Цитадели. Это уму непостижимо, что здесь творилось... нет живого места. Крепость, как живая, страдала вместе со своими защитниками, с ними вместе боролась и умирала, принимая в себя их тела. Потом долго лежала мертвая в руинах, пока здесь не открыли мемориальный комплекс. Теперь она живет вместе со своими защитниками, увековеченными в бетоне и бронзе, просыпается на рассвете и засыпает сейчас, когда я пишу эти строки. Отдаст ли она нам упокоенных в ее земле, ее солдат?

Я, да и все мы, наверное, и солдаты, и офицеры, хотим этого безмерно, но она – Крепость – со своих норовом, она, плененная, но непокоренная, просто так не отдаст, надо заслужить. Мы стараемся, поверьте, работаем очень аккуратно, сначала снимаем кусками дерн напротив храма, где был клуб и у казарм 333-го стрелкового полка, где обороной командовал легендарный лейтенант Кижеватов. Потом укладываем дерн на пленку, на пленку же укладываем и извлеченную из раскопов землю, чтобы потом все аккуратно засыпать. Мы понимаем, что Крепость – это Памятник, и даже работа в ней должна вестись достойно, со всем уважением к Крепости и ее защитникам, которых мы надеемся найти. Завтра продолжаем работу на воронках и начинаем разбирать развалины санчасти.

Мы – Гарнизон Брестской крепости.


Сергей Мачинский


Гарнизон Брестской крепости

6 Ноябрь 2021 г.

Сегодня никаких сенсаций в отчете не будет, мы не проводили работ. Солдатики наши, да и мы осматривали город и достопримечательности. Сегодня немного порассуждаю и постараюсь передать эмоции от пребывания в Крепости. Да, это не опечатка. В Крепости – с большой буквы; не могу, не позволяет рука писать с маленькой буквы и ставить Брестскую крепость в один ряд с десятками или сотнями других, может, не менее заслуженными, но эта – особенная...

Когда я был здесь на реконструкции в 2012 году, кто-то из местных ребят за столом сказал: "Крепость – она живая. Чтобы ее почувствовать, надо прийти сюда на заре, когда нет никого, и пройти по самым тихим ее местам...". Я тогда этим словам значения не предал, но сегодня решил – попробую. Вы, наверное, уже поняли, что я – человек не совсем нормальный, как и все поисковики. Мы очень склонны ко всякого рода сентиментальностям. Вот встал я в ночь, и в пять был в Крепости, как раз на восходе...

Я думаю, у меня не хватит слов, чтобы описать всю ту гамму чувств, которые я испытал, пройдя по фортам, цитадели и берегу Муховца у пограничного острова. Побывал у казарм 125-го полка, в Восточном форте , где сражался майор Гаврилов…

Что вам рассказать? Я просто прошу: придите сюда, обязательно рано утром, возьмите своих детей, пройдите сколько сможете и расскажите, что знаете.

Крепость – она живая. Она жива, наверное, силой, духом и сердцами ее защитников, тут даже камни кажутся теплыми. Когда прикасаешься к выщербленным пулями и осколками стенам, кажется, чувствуешь, как бьется ее сердце. Когда стоишь у Холмских ворот и с Муховца надвигается туман, кажется, что сейчас с той стороны моста из тумана появятся немецкие цепи и раздадутся первые взрывы, а из окон казарм в свою бессмертную атаку, в нижнем белье, оглохшие и окровавленные, с примкнутыми штыками, пойдут защитники Крепости.

Когда заходишь в казематы Восточного форта, часть которых сметена взрывом почти двухтонной бомбы, кажется, что они бегут мимо тебя к своим амбразурам, отбивать очередную, не посчитать какую по счету немецкую атаку, как вползает во внутренний двор французский трофейный танк "Сомуа" с крестом на башне и начинает прямой наводкой крошить кирпичи казематов, в которых укрылись последние защитники. Как двое красноармейцев в углу каземата, споря и спеша, прячут знамя полка.


И тишина здесь – она какая-то живая, очень плотная тишина. Когда стоишь у рухнувшей крыши санчасти, кажется, что видишь, как оседает пыль после попадания снаряда, выпущенного в первые минуты войны, и ты знаешь, что под руинами осталось минимум четверо солдат... Видишь, как горят казармы автобата, как дымит подбитый немецкий штурмгещуц, как гонят оглохших, окровавленных, но не сломленных красноармейцев в плен, как выдергивают из строя командиров…


Обязательно побывайте здесь, посидите на берегу Муховца, где его черные медленные воды вливаются в светлые быстрые воды Буга, они черные, как от крови тех, кто менял капли своей крови на капли этой воды, для раненых и пулеметов. Посидите и попробуйте почувствовать Крепость – и, может быть, вам передастся часть ее силы. Я не писатель, вообще, первый раз пишу, просто то, что чувствую, потому, наверное, не могу передать все то, что я тут чувствую. Но оно того стоит – тут посидеть, просто побыть тут и подумать, а все ли я делаю правильно в этой жизни, а достоин ли я хоть часть того, что пожертвовали ради меня эти люди. Может, благодаря этим мыслям и станем мы жить лучше, честней, хотя бы к себе, к своим детям…


Итак, с сегодняшнего дня и до 7 июня мы – 24 военнослужащих армий России и Беларуси – "гарнизон" Брестской крепости. Я долго думал, что сказать нашим "поисковым" солдатам, чтобы они поняли всю меру ответственности, которая нам доверена. А потом так и сказал: " Мы с вами – "гарнизон" Брестской крепости, с сегодняшнего дня мы представляем здесь мертвых и живых, мы представляем здесь два наших великих государства, и от того, как мы будем к этому относиться, зависит, доверят ли павшие нам с вами свои судьбы". И, знаете, вроде как проняло, приосанились наши ребятки, в глазах что-то загорелось, поняли они, что за честь им оказана. А это в нашей работе – главное.

Сегодня мы встретились с руководством музея "Брестская крепость", обсудили и скорректировали наши планы и приступили к работе.

Вы знаете, жители Бреста очень трепетно относятся к своей легендарной Крепости. Почти нет равнодушных. Люди, которые давали информацию по возможным местам работ, все приехали сегодня к их началу, несколько часов ходили с нами по местам, спорили, делились информацией, давали дельные советы. Сколько всего нового мы узнали о защитниках Крепости, того, что не прочитаешь ни в одной книге! И о подробностях визита Гитлера и Муссолини в Крепость, и о неизвестном защитнике, который бросился с ворот Крепости с гранатой в колонну проходящих захватчиков, и о том солдате, который кинул камень в закусывающих прямо в арке Тересполских ворот немецких офицеров.

И о том, что немцы вплоть до 43-го года почти не ходили по развалинам Крепости, и о том, что последний бой в крепости происходил аж в сентябре месяце, и о том, что, по слухам, вели его пограничники, а потом уже совсем недавно, в том месте, где шел этот бой, были найдены останки наших солдат и на одном из них были остатки пограничной формы.

И о том, что немцы, оставшиеся в живых после нападений при патрулировании руин, аж в ноябре, с ужасом в глазах рассказывали об изможденной женщине с копной растрепанных волос на голове, в один голос твердя о "фрау мит автомат", и о том, кто из погибших защитников крепости где был найден. Много-много всего. Что-то может и легенды, но я верю, что они не без оснований, наши – стояли до последнего! И фактически, хваленая 45-ая пехотная дивизия вермахта потеряла в Крепости только убитыми в разы больше, чем за всю кампанию во Франции!

Работы начали одновременно в нескольких местах, разбившись на группы. Основная задача – найти воронки, в которые сваливали трупы защитников после зачисток цитадели. Воронки есть на аэрофотосъемке, местные ребята наложили их на современную карту, вроде как нашли места, начали бить шурфы. В Крепости настолько перемешены исторические слои, что на каждом разрезе попадается и древняя керамика, и сургучные печати девятнадцатого века, и осколки и пули Великой Отечественной. Объясняют это и тем, в том числе, что обстрелы Крепости оккупантами подняли и перемешали все, что можно.

Я сегодня видел несколько снимков аэрофотосьемки немцев разных участков Цитадели. Это уму непостижимо, что здесь творилось... нет живого места. Крепость, как живая, страдала вместе со своими защитниками, с ними вместе боролась и умирала, принимая в себя их тела. Потом долго лежала мертвая в руинах, пока здесь не открыли мемориальный комплекс. Теперь она живет вместе со своими защитниками, увековеченными в бетоне и бронзе, просыпается на рассвете и засыпает сейчас, когда я пишу эти строки. Отдаст ли она нам упокоенных в ее земле, ее солдат?

Я, да и все мы, наверное, и солдаты, и офицеры, хотим этого безмерно, но она – Крепость – со своих норовом, она, плененная, но непокоренная, просто так не отдаст, надо заслужить. Мы стараемся, поверьте, работаем очень аккуратно, сначала снимаем кусками дерн напротив храма, где был клуб и у казарм 333-го стрелкового полка, где обороной командовал легендарный лейтенант Кижеватов. Потом укладываем дерн на пленку, на пленку же укладываем и извлеченную из раскопов землю, чтобы потом все аккуратно засыпать. Мы понимаем, что Крепость – это Памятник, и даже работа в ней должна вестись достойно, со всем уважением к Крепости и ее защитникам, которых мы надеемся найти. Завтра продолжаем работу на воронках и начинаем разбирать развалины санчасти.

Мы – Гарнизон Брестской крепости.


Сергей Мачинский