Сегодня: Пятница 29 Март 2024 г.

"Газпром"

16 Январь 2023 г.
В мирное время существует определенный перечень "героических" профессий. Профессий, где работа связана с повышенным риском для человеческой жизни. Профессии, в которых люди исполняют обязанности на грани человеческих возможностей. О таких говорят "и в мирное время есть место подвигу"! В то время, как на войне, почти любая работа зачастую связана с риском для жизни.

Саперы который день вели свои "грядки" среди минного поля. Бронированные "Рыси", охрана, ощетинившаяся стволами "печенегов" и АК, вешки безопасных проходов, ежедневные вечерние подрывы снятых мин и растяжек, шипение радиостанций и писк миноискателей. И какое-то прямо чужеродное пятно серого гражданского УАЗа, старенькой в рыжих разводах ржавчины буханки. И трое мужиков в гражданских, синих рабочих комбезах, каждый день прибывающие к месту работ по разминированию. Молодая, веселая, острая на язык солдатская братия окрестила мужиков "Газпром". Дядьки каждый день тихо стоят у своей буханки, смотрят на работу саперов и так же тихо уезжают по вечерам, услышав от командира: "Сегодня опять не дойдем. Сильно густо пошли подарки". Саперы идут к газораспределительному узлу. Нацисты повредили газопровод, люди сидят без тепла, без возможности подогреть еду, да и сами знаете, как много нынче завязано на голубое золото. Чуть в стороне, буквально в нескольких сот метрах, также бьют свои "грядки", но только к водоводу саперы российского МЧС, там потери, молодой парень, офицер 300.

Густо засеяно поле "подарками", мужики-работяги напряжённо вглядываются в конец поля, где мелькают каски саперов, щурят, напрягая глаза, переживают. Один, самый пожилой, старший в бригаде не выдерживает, подходит и страшно заикаясь, что-то спрашивает. Я не сразу понял его какую-то кудахтающую, жутко отрывистую речь. Вежливо переспросил. Мужик, справившись с волнением, уже более разборчиво уточнил: "Дддойдддут зззза сегодня?". Я пожал плечами, понимая, что так заикаться может только человек со страшной контузией.

Ремонтные группы метались по сёлам и городам ЛНР в режиме ошпаренной лошади. Обстрелы не прекращались. Артиллерия и минометы ВСУ почти не били по военной инфраструктуре, ведь ее надо разведать, уточнить, а там и ответка моментальная, да и смысл им стрелять по солдатам. Их задача уничтожать гражданскую инфраструктуру, в расчете на негодование мирного населения, такое нацистское принуждение к миру. Заставить людей отказаться от своей власти, от своих убеждений. Променять теплый тихий дом на русский язык, на свободу, на судьбу своих детей. Лупили по электрическим подстанциям и трансформаторам, по водоводам и газораспределителям.

Ремонтники появлялись на объектах ещё до окончания налетов. Ведь в их руках свет и тепло больниц, роддомов, детских садов и интернатов тысяч объектов, где от так привычного нам тепла и света зависят жизни людей. Ремонтники - это не солдаты в бронежилетах и кевларовых шлемах. Это простые дядьки, большей частью уже совсем в годах или калечные после ранений, все, кто цел, мужики, на фронте. Вот эти дядьки в синих рабочих спецовках и выходили из своих "буханок", "газелек" и "газонов" под разрывы.

131 ЗиЛок буксовал по полю к газораспределителю. Бригада ремонтников болталась, кемаря в металлической будке кунга. Нацики опять попали в газопровод, необходимо переподключение на резервную ветку. А распределитель далеко за городом, почти рядом с линией фронта. Рев старенького мотора, вихляние кузова, колеса то попадают в колею, то выскакивают из нее, подбрасывая будку. Газ не сбросить, встанет грузовик в раскисшем от дождей черноземье. Очередное взрыкивание движка, машину ведёт и выбрасывает из колеи. Грузовик идёт юзом, задний мост выбрасывает на обочину. Машина встаёт почти поперек дороги, водила размашисто выкручивает руль, пытаясь вернуть ЗиЛ на дорогу, но жирный чернозем просто скользит в рубчатых колеса словно пластилин. Средний мост тоже уходит за колею и под ним огненным цветком вспухает взрыв. Адских грохот, грузовик подбрасывает и ставит ровно поперек колеи.

Оторванное колесо среднего моста подлетает выше кунга и с грохотом бьёт в стенку. Фонтан грязи и дыма окутывает грузовик, а когда оседает, лишь скрип единственной уцелевшей петли сорванной двери кунга тоскливо поет на поле.

Я не спросил, что стало с остальными. Здесь это не принято. Вот он жив и это его счастье. Зачем напоминать человеку о боли? Здесь вообще принято больше слушать, а каждый говорит ровно столько, сколько считает нужным тебе передать. Уж очень много у каждого здесь больных точек. Здесь боль кругом.

"Ррррребят Вы сссильно, ггггглубоко ннннне ххххххолите! Ннннннам ттттттолько, чтоб вввввойти кккккккк нему!" - выдавливает с минуту дядька "Газпром". Ему, битому, контуженному, калечному войной мужику жалко солдат. Солдат, сынков, внучков, отцов. Жалко, он бы и сам пошел со щупом, так ему лучше. Плохо, не понимает он в этом ничего, а распределитель подключать надо, необходимо просто. А солдатики не смогут. Вот и уезжают они каждый раз по вечерам, топают к машине, часто оглядываясь туда, где в жарком мареве, среди притаившийся смерти идут молодые русские пацаны, солдаты.

Вот такие тут простые слесаря-ремонтники, Донбасский "Газпром".



"Газпром"

16 Январь 2023 г.
В мирное время существует определенный перечень "героических" профессий. Профессий, где работа связана с повышенным риском для человеческой жизни. Профессии, в которых люди исполняют обязанности на грани человеческих возможностей. О таких говорят "и в мирное время есть место подвигу"! В то время, как на войне, почти любая работа зачастую связана с риском для жизни.

Саперы который день вели свои "грядки" среди минного поля. Бронированные "Рыси", охрана, ощетинившаяся стволами "печенегов" и АК, вешки безопасных проходов, ежедневные вечерние подрывы снятых мин и растяжек, шипение радиостанций и писк миноискателей. И какое-то прямо чужеродное пятно серого гражданского УАЗа, старенькой в рыжих разводах ржавчины буханки. И трое мужиков в гражданских, синих рабочих комбезах, каждый день прибывающие к месту работ по разминированию. Молодая, веселая, острая на язык солдатская братия окрестила мужиков "Газпром". Дядьки каждый день тихо стоят у своей буханки, смотрят на работу саперов и так же тихо уезжают по вечерам, услышав от командира: "Сегодня опять не дойдем. Сильно густо пошли подарки". Саперы идут к газораспределительному узлу. Нацисты повредили газопровод, люди сидят без тепла, без возможности подогреть еду, да и сами знаете, как много нынче завязано на голубое золото. Чуть в стороне, буквально в нескольких сот метрах, также бьют свои "грядки", но только к водоводу саперы российского МЧС, там потери, молодой парень, офицер 300.

Густо засеяно поле "подарками", мужики-работяги напряжённо вглядываются в конец поля, где мелькают каски саперов, щурят, напрягая глаза, переживают. Один, самый пожилой, старший в бригаде не выдерживает, подходит и страшно заикаясь, что-то спрашивает. Я не сразу понял его какую-то кудахтающую, жутко отрывистую речь. Вежливо переспросил. Мужик, справившись с волнением, уже более разборчиво уточнил: "Дддойдддут зззза сегодня?". Я пожал плечами, понимая, что так заикаться может только человек со страшной контузией.

Ремонтные группы метались по сёлам и городам ЛНР в режиме ошпаренной лошади. Обстрелы не прекращались. Артиллерия и минометы ВСУ почти не били по военной инфраструктуре, ведь ее надо разведать, уточнить, а там и ответка моментальная, да и смысл им стрелять по солдатам. Их задача уничтожать гражданскую инфраструктуру, в расчете на негодование мирного населения, такое нацистское принуждение к миру. Заставить людей отказаться от своей власти, от своих убеждений. Променять теплый тихий дом на русский язык, на свободу, на судьбу своих детей. Лупили по электрическим подстанциям и трансформаторам, по водоводам и газораспределителям.

Ремонтники появлялись на объектах ещё до окончания налетов. Ведь в их руках свет и тепло больниц, роддомов, детских садов и интернатов тысяч объектов, где от так привычного нам тепла и света зависят жизни людей. Ремонтники - это не солдаты в бронежилетах и кевларовых шлемах. Это простые дядьки, большей частью уже совсем в годах или калечные после ранений, все, кто цел, мужики, на фронте. Вот эти дядьки в синих рабочих спецовках и выходили из своих "буханок", "газелек" и "газонов" под разрывы.

131 ЗиЛок буксовал по полю к газораспределителю. Бригада ремонтников болталась, кемаря в металлической будке кунга. Нацики опять попали в газопровод, необходимо переподключение на резервную ветку. А распределитель далеко за городом, почти рядом с линией фронта. Рев старенького мотора, вихляние кузова, колеса то попадают в колею, то выскакивают из нее, подбрасывая будку. Газ не сбросить, встанет грузовик в раскисшем от дождей черноземье. Очередное взрыкивание движка, машину ведёт и выбрасывает из колеи. Грузовик идёт юзом, задний мост выбрасывает на обочину. Машина встаёт почти поперек дороги, водила размашисто выкручивает руль, пытаясь вернуть ЗиЛ на дорогу, но жирный чернозем просто скользит в рубчатых колеса словно пластилин. Средний мост тоже уходит за колею и под ним огненным цветком вспухает взрыв. Адских грохот, грузовик подбрасывает и ставит ровно поперек колеи.

Оторванное колесо среднего моста подлетает выше кунга и с грохотом бьёт в стенку. Фонтан грязи и дыма окутывает грузовик, а когда оседает, лишь скрип единственной уцелевшей петли сорванной двери кунга тоскливо поет на поле.

Я не спросил, что стало с остальными. Здесь это не принято. Вот он жив и это его счастье. Зачем напоминать человеку о боли? Здесь вообще принято больше слушать, а каждый говорит ровно столько, сколько считает нужным тебе передать. Уж очень много у каждого здесь больных точек. Здесь боль кругом.

"Ррррребят Вы сссильно, ггггглубоко ннннне ххххххолите! Ннннннам ттттттолько, чтоб вввввойти кккккккк нему!" - выдавливает с минуту дядька "Газпром". Ему, битому, контуженному, калечному войной мужику жалко солдат. Солдат, сынков, внучков, отцов. Жалко, он бы и сам пошел со щупом, так ему лучше. Плохо, не понимает он в этом ничего, а распределитель подключать надо, необходимо просто. А солдатики не смогут. Вот и уезжают они каждый раз по вечерам, топают к машине, часто оглядываясь туда, где в жарком мареве, среди притаившийся смерти идут молодые русские пацаны, солдаты.

Вот такие тут простые слесаря-ремонтники, Донбасский "Газпром".