В нашем дворе не утихают многозначительные споры, направленные на решение судьбоносных вопросов воспитания детей. Поводом послужило письмо, полученное от нашего земляка Иваныча.

«Здравствуй, дорогой друг Фома!

Всей деревней обращаемся к тебе и вам, умудренным жизненным опытом жителям районного центра. У нас беда. Ты знаешь, как мы, пожилые жители деревни, ждем приезда внуков на лето. Можно сказать, мы весь год живем ожиданием этих дней. Конечно, мы не ангелы и, как наши отцы и деды, кроме того, что балуем их, еще и надеемся на помощь по дому и на огороде. Мы уверены, что, приучая ребят к простому ежедневному труду, воспитываем в них ответственность, трудолюбие и дисциплину. Поэтому они так же, как и мы в детстве, стараются под разными предлогами (ребята ждут, мне нездоровится, некогда, устал и прочее) лишь увильнуть с грядок на речку, в лес или просто побегать. Но мы легко и всегда достигали понимания того, что делу - время, а потехе - час. Достигали, да и сейчас основная масса ребятишек очень похожа на нас: смотаются в магазин, принесут воду и бегом со двора. Но случилось так, что мы оказались в тупике. Ты помнишь бабу Нюру? У нее всегда гостили летом внучки, верные помощницы в хозяйстве. Так вот старшая выросла и не приехала, а младшая (перешла в третий класс) вдруг изменилась. Стала игнорировать просьбы помочь по хозяйству или просто прибрать за собой. И в ответ на более решительные требования бабушки вдруг заявила: ей некогда, и нет права у бабушки заставлять ее заниматься тем, чем ей не хочется. Не имеет права бабушка требовать от нее никаких дел, пока не может обеспечить ее какими-то четырьмя «Г», дескать, те два «Г», которые у нас в деревне, не позволяют ей достойно выглядеть в социальных сетях, она теряет в рейтингах популярности на своих ресурсах, потеряла лидирующее место среди игроков каких-то «квексов». Нюра неделю учила текст, прежде чем смогла нам повторить слова девятилетней внучки. Мы тоже не все поняли из сказанного и удивились, откуда ребенок набрался таких слов. Между тем взаимоотношения очень накалились, и малышка стала грозить бабушке какими-то комиссиями. Мы были в недоумении, пока мой внук не разъяснил, что Верка хвастается в их компании, как она припугнула бабушку и ничего в отличие от них не делает по дому, а помогает ей в этом детский телефон доверия. Мы в своей деревне слыхом об этом «звере доверия» не слыхивали. Поспрашивали внуков, они подтвердили, что весь год у них на видном месте висит этот номер, и даже уроки проводили по его использованию. Друг мой Фома, разъясни нам, как быть и что делать, как вернуть мир в дом бабы Нюры».

Дискуссии после этого письма во дворе развернулись нешуточные. Да и дискуссиями это трудно назвать, это потоки возмущения на навязываемую детям свободу. Вот только вопрос: какую свободу? Мы все помним, как нам и нашим детям всегда разъясняли в саду, в школе, что мы должны уважать старших, слушаться их, у нас есть обязанности и в доме, и перед обществом. «А теперь все наоборот, - поделилась с нами Филипповна, преподаватель русского языка, - детям рассказывают об их правах и об ответственности взрослых за их исполнение. Дескать, каждый год новые «СРАМфоны» - это не всегда прихоть родителей, а «законные» требования детей, которые не могут быть хуже, чем одноклассники». Мы все-таки посчитали, что Филипповна сгущает краски, и вопрос покупки новых «ГАДжетов» можно решать по-семейному. Алексеевич тоже жаловался, что его внука заставляли принимать участие в конкурсе рисунков. «Внук и не замечал призывы звонить, а, нарисовав рисунок, твердо запомнил номер», - возмущался он навязыванием «доверия». Михеич, бывший оппозиционер, отстаивал право ребенка на жалобу в трудной ситуации, ссылаясь на европейский опыт. Мы, конечно, понимаем, что бывают разные ситуации. Но для чего мы, бабушки и дедушки, мамы и папы, дяди и тети, крестные, учителя, соседи, как не для помощи нашим детям. По традиции черту с печальными итогами нашего разговоров подвел Петрович, заслуженный учитель истории и обществоведения. Он обратил внимание, что наших детей учат правам, а для их отстаивания учат обращаться на телефон доверия. Ведь мы начнем объяснять им их обязанности, учить нашим традиционным семейным правилам поведения, взывать к их совести, детям приходится смотреть нам в глаза и отвечать за свои слова и поступки. Безусловно, незнакомые дядя или тетя на конце телефона «Доверия», не глядя в глаза ребенку, не зная его семейных отношений, «много лучше» помогут позвонившему. Мы пришли к печальному выводу, что, если ребенок звонит в подобные службы, значит в семье уже нет доверия. Поэтому решили обратиться к президенту, правительству, депутатам ГД с просьбой дать более точное название службе «Детский телефон НЕдоверия».


Опубликовано в газете "Знамя труда" 26 августа 2016 г.