День Неизвестного солдата. Хорошо, что в календаре страны появился такой день. Хорошо для молодежи, для страны, для истории. Только вот опять до конца ли мы честны? Были ли честны тогда, давно записав их в неизвестные и сейчас отмечая эту дату? А ведь подумать. Как так, неизвестный? Как он стал им, неизвестным? Что это такое вообще "безвестие"?

Вот лежит он передо мной в оплывшей ячейке, листвой и песочком засыпанный, ноги к подбородку поджав, - Человек! И я-то понимаю, что имя есть у него: имя, отчество, фамилия, дата рождения и дата смерти. И знают все это где-то далеко там, высоко, и он знает. И ждали, и может до сих пор ждут где-то его. А просто я, бестолковый, не могу у него имени спросить и "соплю" черную в медальоне, от записки его оставшуюся, прочитать. Не могу с глубинами космоса связаться и имя его Великое востребовать. Но могу я понять и осознать, что даже для меня он не неизвестный. Вот он передо мной.

Как же? Это же не черная дыра в ржавой каске на меня черными провалами глаз поглядывает. Не неизвестные они, они забытые! Кем-то когда-то забытые! Да, забытые тогда, на поле боя оставленные, не похороненные и похороненные. Забытые, а после тракторами на полях запаханные. Сейчас забытые правнуками, которым и не шибко их далекие пращуры интересны. Да, забытые. Ведь кто-то же винтовочку у него тогда забрал? Да, может и не прошел тот далеко и рядом упал, но кто-то же след его земной видел? Ведь пер тракторист быть может и слезами умываясь, но пер плугом их кости по полям, с перегноем мешая. Тогда им имя придумали - "неизвестный солдат", проще так было. Так тогда удобнее было. Дел много других навалилось. Но и дальше не многое изменилось.

Поспрашивали мы бабушек-дедушек, где мол кто у нас на войне сгинул, услышали их скорбное "пропал без вести" и успокоились. А записочка в медальоне в это время в ту черную соплю и превращалась, когда всего лишь десятки, позже сотни сумасшедших по лесам бродить начали, своих и чужих выискивая. Те, кто не забыл и забыть не хотел. И ведь находили и своих, и чужих. Сотнями, тысячами хоронили. Только вот двери архивов и кабинетов перед ними тогда закрыты были строжайшей тайной и политической волей. Так и хоронили, как могли, под счет. Сейчас все по-другому - иди, читай, ищи и вроде как в лесах и полях народу прибавилось. А опять как-то недоделано получается.

Вот стоит передо мной среди траншей и воронок, снегом присыпанных, обелиск простенький и надпись незабвенная: «Вечная память Погибшим Защитникам Отечества» и дальше воинам такого-то стрелкового полка. А кто там? Сотни там Ивановых, Петровых, Семеновых, Рустамовых и Алишеровых. И есть у них по всей стране тысячи внуков, правнуков, племянников внучатых и невесток. А памятничек-то покосился совсем и тропа к нему заросла. Так что ж они неизвестные? Да нет же, забытые они солдаты. И ведь памятничков таких по стране тысячи и неизвестными их уже мы делаем. Все на власть и «сумасшедших», что по лесам бродят, надеемся. То денег, то времени нет поискать, найти пусть хоть район, область, фронт, где погиб, пропал, найти, приехать, выбрать могилу братскую, поклониться, да детям своим передать, чтоб кланялись.

А вот у солдатика, что в жижице болотной землю обнял, руки раскинув, и записочка в футлярчике бакелитовом сохранилась, и настучали на клавиатурах люди неравнодушные адресок заветный, и полетела весть радостная, а там вопрос недоуменный: «И что? Не знаем мы, да, брат был у бабушки, да, пропал на войне. Но бабушка то померла давно, а он, «бестолочь», все по каким-то стройкам до войны катался, семьей не обзавелся. А мы и знать не знаем. За чем нам это?» И еще одна циферка на могилке изменилась, и ухнуло имя Сергея Петровича Иванова в черную дыру, "Неизвестный солдат" называемую.

Какой же он неизвестный, преданный он теперь. Преданный и забытый стал. За неизвестность мы, потомки, отвечаем и дальше наши внуки отвечать будут. Неизвестность, не бывает ее в принципе, не живет и не умирает человек без имени. Забывают о нем - это да! Потому радуют меня портретики маленькие, самодельные на братских могилах появляющиеся. Вот же они, вижу глаза их - нет тут неизвестных.

Радует, что больше и больше в самых отдаленных местах, их, портретиков появляется. А те, кто все без имени под пирамидками и по болотам и воронкам обретается, те не неизвестные, они забытые. Не вспомнили про них, не пришло время, наверное, не пришли к ним и имени не назвали. И не кто-то это сделать должен, а тот в семье, кому не безразлично, что помнить решил и вернуть из забытых. Неизвестный - это в масштабах страны, наверное, допустимо. А в масштабах личной своей совести, каждого лично, не может этого быть, мы же близких своих, ушедших, неизвестными не считаем? А солдаты, они же тоже чьи-то близкие. В масштабе себя одного, любимого, в масштабе своей семьи тут или преданные, или забытые, или навечно-почитаемые, но не просто на словах, красиво, а делами своими.