Как
приятно слышать от руководителей всех уровней о возрождении национальной
гордости, сохранении традиций, укреплении нашей государственности. Слышать
приятно, а вот на каждом шагу приходится сталкиваться с обратным.
Иду
по родному городу и тут и там наталкиваюсь на надписи на непонятном мне языке
на машинах, внук говорит, что это такси. В магазине названия конфет внучка
читает (нынче английский учат со второго класса), везде латинские буквы. Половина
реклам в «ящике» мне непонятна, вроде, говорят на русском, но слова-то не наши:
акучек (это что?), сенсидив (это зачем?). Не могу понять! А ведь так постоянно
изо дня в день.
На
днях вот новое слово узнал «имплементация» – это про Украину в Минске так
говорили. Мы с мужиками во дворе к вечеру так перевели: еще в сентябре договор
о прекращении огня заключили, но не выполнили. Запад слова такого «выполнять»
не знает, вот и решили заменить на непонятное нам, но, видимо, более родным и
близким для украинцев – «имплементация». Ладно, мы все проглотим, главное,
чтобы настал мир. Но в целом очень грустно, все меньше и меньше остается Русского
языка в нашей речи.
Вот
обсуждали очень горячо и не один вечер мы во дворе итоги ЕГЭ. Хотели понять,
какие отметки наши выпускники по нашим школьным меркам получили. Внучка
Алексеича отличилась, у нее самый высокий бал - 48. Перевели на наши
пятибалльные отметки, получилось 2+. Считали просто: у нас 5, у них 100, 48 –
это по-нашему 2,4, получилось 2+. А уж когда узнали минимальный балл для получения аттестата по
русскому языку, взялись за голову, 24, по-нашему единица с маленьким плюсом. Не
удержались и выпили с горя за «большие успехи в знании и сбережении родного
языка».
А
тут на днях с дочкой сильно поспорил. Взбрело ей в голову послать по обмену
внучку летом в Европу для погружения в культурную среду Англии. И это-то после
восьмого класса. Вскипел я. Внучка еще в Третьяковке, в Эрмитаже не была,
«Золотое кольцо» не видела, я уже про Калужский музей молчу, могли бы и
съездить. Три книги прочитала вне школьной программы, с трудом заставляем летом
школьную литературу прочитать, историю родного края и страны не знает, о
культуре России понаслышке и то не ведает, а уже в культурную среду Англии
собираются погружать. Интересно, чем ей подростковый сленг в будущем поможет,
шмотки в «будках» покупать? Так в Европе турок и арабов много, а они и по-русски
продавать умеют. Или дочка думает, что в Англии в каждой семье на языке Шекспира
говорят? Вряд ли! Вон и у нас редко кто
на языке Пушкина говорит. А о нашей стране, что внучка знает? А там, что ей
наговорят, даже думать боюсь.
И
вспомнил я случайно услышанный весной разговор. Второклассник нудил, а мама
объясняла ему важность занятия летом английским у репетитора. Слушал я, а так
хотелось дать совет маме «бросить английский и вместе с сыном перечитать хотя
бы рекомендованную на лето русскую литературу».
Я
не специалист в образовании, мне трудно понять, зачем мою внучку, еще толком не
умеющую говорить и писать на русском языке, учат иностранному. У взрослых
другие проблемы. Дяди и тети от культуры с пеной у рта обсуждают проблему
использования мата в литературе и кино, фильмы с русским матом получают
европейские награды, идут на большом экране. А у нас продолжают расти поколения
детей, не знающих ни Русского языка, ни языка православных молитв наших
прадедов, но легко читающие названия конфет с латинскими буквами на фоне бушующего
потока слов о возрождении русской культуры и национальных традиций.